Олег Мартьянов: Человекоподобные роботы имеют хорошие перспективы в армии

      - Олег Викторович, позвольте поздравить Вас с назначением. В России в прошлом году были впервые проведены крупные соревнования морской робототехники. Довольны ли Вы их итогами, что они показали, на каком уровне находится сегодня российская наука в этом вопросе?

       Олег Мартьянов: Некоторое время назад, анализируя ситуацию в мире, мы поняли, что много наших команд регулярно принимают участие в соревнованиях за рубежом, занимают призовые и первые места. Достаточно сказать, что речь идет о студентах Дальневосточного федерального университета, Морского государственного университета имени адмирала Невельского, МГТУ имени Баумана, Санкт-Петербургского морского государственного технического университета.

       В самой России таких соревнований не было, а от участия наших ребят в зарубежных мероприятиях мы как страна особо ничего не получали. Поэтому и родилась идея проведения такого мероприятия в России. В первую очередь мы говорим о студентах, потому что нам нужно воспитывать молодежь и растить инженеров, нужно понимать, как развивать тематику морской робототехники. Мы находились и находимся среди лидеров в этом направлении по ряду позиций, прежде всего, это касается автономных необитаемых аппаратов. Но раньше успехов наших студентов никто кроме как за границей не видел.

       Одной из задач проведенного в прошлом году конкурса, было дать возможность молодежи показать себя на практике, чтобы на них посмотрели наши ведущие разработчики, государственные заказчики для того, чтобы выбрать лучших, помочь им трудоустроиться и для корректировки путей вузовских исследований по этой теме.

       Вторую часть соревнований мы провели в комплексе: помимо студентов, пригласили команды всех флотов, ФСБ, МЧС, Росгвардии, всех, кто использует морскую робототехнику. Активное участие принимали команды министерства транспорта, в составе которого существует морская спасательная служба Росморречфлота. Они используют подобную технику для спасения на море. Это позволило коллегии Военно-промышленной комиссии изучить текущее состояние дел в этом направлении, посмотреть реальные работы и скорректировать задачи на будущее.



       - Много ли команд приняло участие?

       Олег Мартьянов: Много, только от Минобороны 11 команд. Студентов было не очень много, по объективным причинам. Прежде всего, из-за того, что соревнования мы объявили достаточно неожиданно, и не все ВУЗы смогли вовремя найти финансы для изготовления своих аппаратов и приехать.



       - Продолжение будет?

       Олег Мартьянов: В этом году мы договорились провести вторые соревнования в рамках научно-практической конференции по развитию морской робототехники. Для более тесной работы вузовских команд с нашими разработчиками и заказчиками, мы совместили оба этапа, они пройдут в сентябре. Сначала поучаствуют ВУЗы в категориях телеуправляемых необитаемых аппаратов и автономных необитаемых аппаратов. Пока они будут соревноваться в бассейне, но в будущем, возможно в следующем году, речь будет идти об открытой морской воде, потому что нас интересует прикладная составляющая. Можно смотреть на красивые мигающие лампочками приборы на выставках, глянцевые, все умеющие. На бумаге. А когда выходишь в море, сразу видно, кто работал над своим изделием, а кто пиаром занимался. Мы нацеливаем студентов на то, чтобы их работы были не школьными поделками, а аппаратами для исследовательских работ и прикладной науки.

       Затем проведем научно-практическую конференцию, где перед студентами выступят лучшие российские ученые и разработчики этих аппаратов. Мы между собой общаемся, но эти встречи, как правило, проходят без студентов, а тут мы хотим дать возможность молодежи послушать тех, кто сегодня создает морскую робототехнику.

       В этом году в рамках ФПИ открывает свой проект для разработки экспериментальных морских робототехнических платформ. Это касается и телеуправляемых, и автономных необитаемых аппаратов. Это позволит создать равные стартовые возможности для участников будущих соревнований, так как не у всех есть спонсоры, которые могут обеспечить разработку аппарата с нуля. Мы хотим со следующего года предоставлять эти платформы для работы в открытой морской воде. Многие ВУЗы и разработчики специализируются на программном обеспечении, системах управления, постановке задач, получении и обработке информации. Таких ВУЗов достаточно много, поэтому для расширения числа участников нам кажется важным предоставить готовые платформы, чтобы те, кто пишут алгоритмы управления, не занимались разработкой винтов или каких-то гидроакустических станций, например.

       Кроме того, мы создадим симулятор каждой платформы, чтобы все желающие смогли попробовать свои силы. В следующем году первый этап будет проходить на симуляторах.



       - В ходе соревнований участники выполняют какие-то конкретные задачи?

       Олег Мартьянов: Так как мы интересуемся прикладной составляющей, задания для участников мы писали с участием экспертов от наших государственных заказчиков. Прежде всего, министерства транспорта, ФСБ, Росгвардии и Минобороны.



       - Удалось ли конкурсантам как-то удивить потенциальных заказчиков: спецслужбы, организации, работающие в море? Были ли представлены какие-то принципиально новые решения? Если да, то расскажите о них, пожалуйста?

       Олег Мартьянов: Почти все студенческие команды принимали участие со своими аппаратами. Шикарный аппарат сделали ребята из Дальневосточного федерального университета. Они с ним в этом году выиграли чемпионат Азии по робототехнике. Он очень мобильный, маневренный, может откручивать и закручивать вентили под водой, позволяет собирать грузы, переносить полезную нагрузку. Они брали металлические шарики, собирали их в одном месте и раскладывали их потом в корзины в другом месте. Этот аппарат проявил себя лучшим образом.

       Мы думаем, как дальше развиваться и получать практическую пользу, поэтому с департаментом инноваций и перспективных исследований Министерства образования и науки РФ планируем обсудить как привлечь спонсоров, заинтересованные организации, которые ставили бы нам задачи, чтобы соревнования получили логичное развитие.

       Наше известное конструкторское бюро "Малахит" курирует две кафедры, связанные с морской робототехникой, они активно готовят для себя студентов. Мы рассчитываем на дальнейшее расширение сотрудничества между учебными организациями и разработчиками. Кроме того, в соответствии с поручением заместителя председателя правительства Юрия Ивановича Борисова мы формируем систему выставок, конференций и соревнований, которые будут поддерживаться предприятиями оборонно-промышленного комплекса, государственными заказчиками. В части морской тематики мы планируем провести в следующем году сначала отборочные региональные соревнования на базе ВУЗов. Подобные примеры у нас уже есть. В этом году в апреле в Астрахани мы провели Кубок РФ по телеуправляемым необитаемым аппаратам. На основе этого опыта будем планировать такие соревнования в регионах в следующем году, чтобы привлечь как можно больше учебных учреждений. И уже лучшие ВУЗы будем ждать во Владивостоке на всероссийских соревнованиях.



       - ФПИ ведет работу по созданию демонстратора сверхавтономного необитаемого подводного аппарата. Удается ли выдерживать сроки проекта, определена ли схема энергетической установки такого аппарата? Какими характеристиками он будет обладать?

       Игорь Денисов: Это проект "Сарма", техпроект мы завершаем в июне, определена схема деления, обоснованы составные части. Проект движется по утвержденному графику. Это комплексный проект, у него много характеристик. Его изюминка – энергетическая автономность, запас хода должен будет составлять порядка 10 тысяч километров. Исходя из этого должны работать и все системы навигации, связи и обеспечения.

       "Железо" будет появляться поэтапно. Сначала оно будет работать на классических аккумуляторах, дальше для увеличения автономности будут использоваться иные движители, которые сегодня находятся на этапе обоснования возможности изготовления, исходя из заложенных сроков и стоимости проекта.



       - Какие задачи этот аппарат сможет решать в будущем?

       Игорь Денисов: Мы ориентированы на решение задач оборонного класса, хотя и с точки зрения гражданской области такой аппарат найдет область применения. Смысл понятен: автономный аппарат не требует большого количества межоперационных сервисных операций. Ушел на три месяца, вернулся с необходимой информацией из-под воды.



       - Собран ли аппарат "Витязь"? Начались ли его испытания? Какими характеристиками он обладает?

       Игорь Денисов: "Витязь" собран. Испытания запланированы на конец мая, сейчас он транспортируется к месту их проведения на Север. Это сверхглубоководный аппарат с автономностью в сутки, расчетная глубина погружения – 12 километров. В конце лета он будет транспортирован на Дальний Восток для контрольных испытаний.



       - Что такое проект "Тайга"?

       Олег Мартьянов: Речь идет о применении роботов для обеспечения нормальной и безопасной жизни в нашей стране. Одной из своих задач мы видим участие в формировании рынка робототехники. Работу мы начали с беспилотных летательных аппаратов, совместно с Ассоциацией разработчиков БПЛА "Аэронет" и администрацией Томской области мы ведем работу по организации опытного района по применению беспилотников для решения задач народного хозяйства. На первом этапе эксперты проанализировали рынок, задач, которые заказчики – "Газпром", "Лукойл", "Роснефть", "Россети", МЧС, кадастровые службы, Сбербанк, медики – могли бы выполнять с помощью БПЛА. Например, иногда инкассаторам приходится ехать сотни километров, чтобы попасть на другую сторону реки в банк или в магазин, хотя по прямой беспилотник мог бы проделать этот же путь за пять минут. Но здесь нужно решать ряд задач, как технического плана, так и касающихся нормативно-правовой базы. Для отработки мы решили на примере одного района в Томской области реализовать подобный проект.

       Мы проанализировали возможности наших разработчиков, выявили много перспективных направлений работы. Например, лидар для поиска повреждений трубопроводов весит около 30 килограммов, поэтому сегодня он устанавливается на вертолет Ми-8 для разведки, беспилотника подобного у нас нет. Поэтому стоит задача – сделать БПЛА под такую нагрузку или разработать новый лидар, чтобы выполнять такую работу на существующих аппаратах с наименьшими затратами.

       Еще один пример – доставка медицинских препаратов в удаленные населенные пункты, к которым в силу отсутствия нормальной дорожной инфраструктуры затруднен доступ в период распутицы или летом, когда отсутствуют ледовые переправы. Беспилотник мог бы решать задачу отправки небольших партий жизненно важных лекарств, что выгоднее, чем использовать вертолет или внедорожники. Для этого сегодня достаточно решить нормативно-правовые вопросы.

       С 27 по 29 мая в Томске мы запланировали проведение соревнований беспилотников для решения подобных народно-хозяйственных задач.



       - Каким вы видите дальнейшее развитие проекта?

       Олег Мартьянов: Нашими экспертами ведется оценка перспектив развития региональной инфраструктуры, по итогам будут определены места базирования аппаратов, перечень инфраструктурных объектов для обеспечения взаимодействия операторов БПЛА со службами организации воздушного движения, потому что появление беспилотных летательных аппаратов в среде пилотируемых средств воздушного движения – это один из самых сложных вопросов. Необходимо решить проблему увязки полетов БПЛА на высотах, используемых малой авиацией МЧС и других служб. Необходимо решить вопрос управления аппаратами, потому что по нынешним правилам ИКАО, беспилотник не может управляться вне прямой видимости оператора. К концу июня мы должны подготовить предложения по решению этих вопросов. В дальнейшем предусмотрено формирование проектного офиса в администрации Томской области, который будет развивать наш совместный бизнес-план в разрезе административных решений, наша зона ответственности – развитие соответствующих технологий.



       - Вы сказали "бизнес-план". То есть на этом реально зарабатывать деньги?

       Олег Мартьянов: Мы проанализировали экономику проекта только в границах Томской области. Выяснилось, что на первом месте потребителей интересуют технологии, применимые в области добычи полезных ископаемых, их разведки и транспортировки, это лесное хозяйство, управление, безопасность, транспорт, здравоохранение. Как ни странно, но связь и почта оказались на самом последнем месте, после сельского хозяйства. В 2019 году ожидаемый объем рынка только в Томской области 0,8 млрд рублей, а в 2020 году – почти 1,5 млрд руб. Это только одна область, то есть рынок применения такой техники просто огромен. По России он может достигать 50 млрд рублей в год и более.

       В ближайшее время мы хотим приступить к анализу рынка коммерческого применения морской робототехники в интересах народного хозяйства.



       - Аппараты для полетов уже есть?

       Олег Мартьянов: Соревнования в Томске покажут, насколько существующие модели подходят для выполнения этих задач и подскажут, в каком направлении нужно двигаться. Аппаратов разных много, самое сложное – объем и тип полезной нагрузки, способы и типы передачи информации от аппарата человеку.



       - Перейдем на сушу. Некоторое время назад у всех на слуху был антропоморфный робот FEDOR, которого в какой-то момент даже научили стрелять с двух рук. На каком этапе работа над ним сейчас?

       Олег Мартьянов: Мы закончили проект FEDOR, но не бросаем и стараемся осуществлять его научно-техническое и научно-методическое сопровождение. Часть результатов, полученных в ходе работы с ним, переданы в "Росатом", который активно развивает антропоморфную тематику в робототехнике. Это нужно для выполнения работ, связанных с большим риском, без захода человека на опасную территорию.

       Речь идет об утилизации ядерных отходов. Раньше эту работу делали люди вручную, рискуя получить дозу радиации, сейчас появилась возможность выполнять ее роботами. Наши наработки "Росатом" использует для создания своей платформы, на основе которой появятся серийные роботы, которые будут работать на ядерных могильниках для сортировки и утилизации отходов. Когда они формировались, туда сваливалось все подряд от листа бумаги до автомобиля. Сейчас это нужно рассортировать и утилизировать.

       Другая часть нашей работы передана в "Роскосмос". Мы ведем работу по подготовке к первому полету в космос, мы рассчитываем, что это получится.



       - Ведутся ли работы в России над созданием автоматизированной подлодкой с вооружением на борту? Насколько это направление перспективно и интересно военным?

       Игорь Денисов: В прямом виде мы пока таких проектов не обсуждали, а в общем, очевидно, что пребывание человека под водой, в космосе, в огне – нежелательно, поэтому прогресс движется в сторону робототехники.



       - В каком виде существует сейчас робот "Нерехта"? Военные ранее заявляли о его принятии на вооружение. Он будет иметь модульные боевые части с различным вооружением или единый боевой модуль? Будет ли вариант с тяжелым вооружением?

       Олег Мартьянов: Она проходит апробацию в министерстве обороны, подтверждает все свои заявленные характеристики, и мы очень надеемся, что она получит свое дальнейшее продолжение.

       Сейчас мы также занимаемся формированием экспериментальной наземной робототехнической платформы, она носит условное название "Маркер". На ней мы планируем отрабатывать вопросы, связанные с использованием составных частей робота и развивать темы, связанные с техническим зрением и групповым управлением.



       - Как вы оцениваете перспективы создания антропоморфных роботов в интересах военных? Насколько это оправдано, например, для выполнения задач в особо опасных условиях: на передовой или в тылу противника, чтобы заменить бойцов Сил специальных операций?

       Олег Мартьянов: Вопрос создания антропоморфной техники сегодня актуален, если мы говорим о необходимости уберечь человека от агрессивной или опасной среды. Сегодня уже есть решения, которые позволяют отправлять робота, например, в атомный реактор, чтобы человек мог посмотреть на происходящее внутри, и предпринять какие-то действия при помощи дистанционного управления. Поэтому мне кажется, что перспективы антропоморфной робототехники в армии и у других заказчиков достаточно хорошие.

       Если же говорить об искусственном интеллекте и самостоятельном принятии решений машинами, то этот вопрос еще нескоро станет актуальным.

       Например, военным был бы интересен робот-сапер. До создания полностью самостоятельной единицы, которая сама бы прибывала на место и проводила разминирование, пока далеко, но у нас уже есть комплексы для утилизации неразорвавшихся боеприпасов, когда человек удаленно в специальном костюме управляет манипуляторами робота.



       - Когда человечество дойдет до ситуации, когда в очередном военном конфликте между собой сойдутся в бою не живые люди, а роботы, управляемые людьми или действующие самостоятельно?

       Олег Мартьянов: С одной стороны, это кажется фантастикой, с другой – мы все чаще видим примеры такого рода конфликтов. НАТО уничтожило Югославию, не вводя войск на эту территорию, применяя интеллектуальное оружие. Заменить человека на поле боя можно не только сухопутными наземными боевыми машинами, нужно говорить и об "умных" боеприпасах, которые далеко летят, находят цели, распределяют их между собой и уничтожают. Это уже реальность. Развитие этих технологий позволит удалять людей все дальше от поля боя.